Серия протестных акций против перевода школьного образования на коммерческое финансирование пройдет по всей стране с 21 по 25 апреля. Инициаторы — коалиция общественных, родительских и профсоюзных организаций назвали это Днями Единых Действий против Федерального закона № 83, который летом начинает действовать в полную силу.

Уже с 1 июля согласно этому закону все бюджетные учреждения — школы, поликлиники, музеи, библиотеки, институты — будут выведены на экономический рынок. Государство снимает с себя ответственность за их финансовое благополучие: выделять на них средства из бюджета оно продолжит в очень ограниченном количестве, субсидируя лишь определенный объем услуг. Все остальное соцучреждениям, в том числе и образовательным, придется зарабатывать самостоятельно.

Последствия этого, считают организаторы акций протеста, довольно скоро ощутит каждая российская семья: «На первых порах мы не почувствуем изменений, но сами не заметим, как платное образование станет нормой и проникнет во все поры школьной системы. А затем, можно и „госзаказ“ радикально сократить». Противники 83-го закона говорят: он представляет собой смертный приговор общедоступному образованию. Вводимый им принцип подушевого финансирования делает экономически невозможным существование множества школ в деревнях и даже небольших городах. А те, что сохранятся, обязаны будут резко понизить качество своей работы.

Акции запланированы более чем в 20 регионах. Они пройдут в разной форме — митинг, пикет, перформанс, флешмоб, шествие, танец, концерт. Главное — общие требования: отмена ФЗ-83, повышение зарплат преподавателям и учителям, повышение стипендий, улучшение жилищных условий для студентов и материального состояния университетских и школьных зданий, повышение качества образования в школах и ВУЗах. О том, чем обернется перевод средней школы на коммерческие рельсы, «СП» рассказал сопредседатель Межрегионального профсоюза работников образования «Учитель» Андрей Демидов. Он также является одним из организаторов митинга против образовательной реформы в Москве, который состоится 24 апреля в 19.00 в Новопушкинском сквере.

«СП»: — Почему именно сейчас возникла необходимость проведения такой акции, ведь, насколько известно, ФЗ-83 «пилотно» уже действует?
— Да, частично действует. Но окончательно вступает в силу с 1 июля 2012 года. Понятно, что проводить акцию, например, 30 июня поздновато. Так что можете назвать это весенним наступлением в защиту образования. Мы бы хотели, как минимум, вынудить московскую власть на диалог. А в идеале, если у нас хорошая общероссийская акция получится, то привлечь к нему и федеральную власть. Потому что все события последних лет доказывают, что власть, к сожалению, понимает только силу.

То есть, если общество проявляет силу, мобилизуется, ведет решительные действия, то и власть диалог начинает. Если общество воспринимает молча какие-то реформы, то, соответственно, и власть считает, что считаться и советоваться с населением не обязательно. Да, вы правы, 83-й закон уже и действует: есть автономные учреждения, и есть такая штука, как подушевое финансирование, которое тесно связано с ним. То есть финансирование не по потребностям, не по смете, а именно по количеству учащихся, исходя из какого-то непонятным образом посчитанного «ученико-часа». Мы выступаем за отмену ФЗ-83, который означает фактически отказ государства от принципа общедоступного и бесплатного среднего образования. Считаем, что достаточно подробно прописать все вещи по системе образования в законе «Об образовании».

На сегодняшний день, как известно, есть два законопроекта «Об образовании» — правительственный и депутата Олега Смолина. Второй нам нравится больше, и мы предлагаем за основу взять именно его.

«СП»: — Почему?
— Потому что проект Смолина предлагает все-таки некие нормативы финансирования. А правительственный законопроект от всех конкретных обязательств аккуратно уходит. Как профсоюз учителей, мы также предлагаем зафиксировать в проекте закона «Об образовании», чтобы зарплата педагога была не меньше средней по промышленности за ставку 18 часов. Именно за ставку — это принципиально.

Еще одна актуальная проблема — реорганизация учебных заведений. Мы считаем, что необходимо учебные заведения не только закрывать, но и реорганизовывать не иначе, чем через сход. Причем, не обязательно только сельские школы. В городе тоже есть население, которое обязательно надо спросить. И мнение это должно быть решающим. Сейчас реорганизация может обойтись без схода граждан, потому что закон у нас придумали отлично — не закрывают школу, а просто присоединяют к другой. А для закрытия филиала потом уже не требуется согласие схода.

«СП»: — И сколько таким образом «оптимизировали» школ? В Москве, например?
— Есть статистика, которую мне приводили по учреждениям дополнительного образования. За то время, которое у нас новое московское руководство — и города, и департамента образования — закрыто порядка 60 центров дополнительного образования: творческих студий, клубов и т.д. Что касается школ, статистики не видел, но мне известно несколько примеров. Школы они тоже изящно так ликвидируются — их объединяют, т.е. они теряют юридическое лицо, теряют часть коллектива.

В Хамовниках такая история со школой № 525 тянется уже два года. Кроме того, на юго-западе есть 118-я школа. Там ситуация следующая: у нее отбирают здание, переводят в другое, а центр дополнительного образования, который был в школе, выселяют «в никуда». Последняя скандальная история связана с реформированием 83-х столичных школ, которые якобы не набрали по итогам электронной записи необходимое количество первоклассников. Их собираются «слить», так скажем, с более успешными школами. Соответственно порядка 160 учебных заведений будут затронуты этой реформой. Причем недовольны как те, так и другие.

«СП»: Преобразования часто бывают болезненными. Но, возможно, результат стоит того?
— Сомневаюсь. В чем обоснованность таких преобразований? Если по итогам электронной очереди школы не добрали учеников, это не значит, что они их не наберут вообще. Потом, если у нас есть кратковременные кол*цензура*ия демографической ситуации сейчас, скоро все может измениться — в детских садах у нас по всей стране почти два миллиона детей в очередях стоят. Закроем школы, потом будем опять открывать. Не вижу смысла, так же как мои коллеги, в том, чтобы такими административными мерами реагировать на недобор детей.

Я считаю, что разумно было бы позволить набирать неполные классы. Т.е. на 25 (это нормативное количество) и не 27 учеников. Любой учитель скажет, что работать в классе, где 20 детей, лучше, чем в том, в котором — 25. Более качественно можно работать. А они по душевому финансированию сейчас нагнетают как бы концентрацию детей в одной школе и под это закрывают другие. Зачем? Лучше бы они так оптимизировали окружные управления или тот же департамент. А вот в школе каждый человек на месте. Я не считаю, что там какие-то люди зря едет хлеб, поскольку сам практикующий учитель.

«СП»: — Андрей Николаевич, вы утверждаете, что последствия введения закона № 83 больно ударят по семье. Как это будет: какой минимум получат дети бесплатно, а за что придется платить?
— Ну, прежде всего, придется платить за дополнительное образование в рамках этой школы. Потому что дирекция школ не сможет произвольно урезать обязательную программу — она все-таки закреплена в стандартах, в программах. Но что могут сделать?

Масса же всяких образовательных программ дополнительных — кружки всевозможные, секции. Вот их будут оплачивать родители. А потом подготовка детей дополнительная. Сейчас, допустим, два часа в неделю государство мне оплачивает подготовку ребят к ЕГЭ. Этого не будет. Подготовка детей к первому классу: была бесплатная, стала — платной. Кто-то скажет — мелочь. Таких мелочей слишком много набирается. Все, что за пределами основной программы, может быть легко переведено в платный режим.

«СП»: — И что дальше?
— Пока не могу сказать. Программа — это ведь тоже документ не на века. А пересмотр стандарта как раз означает изменение норматива, который государство гарантирует. Сегодня они его так изменили, завтра могут еще подрезать и дать школам возможность зарабатывать деньги еще свободней. Закон, кстати, предусматривает возможность прихода в школу частного капитала — в лице компаний и физических лиц. А частный капитал, он, извините, не сентиментален. Он хочет прибыли. Иначе это не капитал. Ну, а, соответственно, дальше государство может передать им оставшуюся часть, либо, например, допускается механизм банкротства. Поскольку учебное заведение может вести хозяйственную деятельность, оно должно нести ответственность, в том числе своим имуществом.

«СП»: — Вы хотите сказать, что появятся школы-банкроты?
— Абсолютно точно. И это не на уровне слухов. Эта процедура предусмотрена. И с точки зрения Гражданского кодекса, все логично, потому что если вы занимаетесь хозяйственной деятельностью, берете чьи-то деньги, что-то там как бы делаете, вы рискуете, рискуете своим имуществом. А у школы-банкрота перспектива одна — стать частной школой.

«СП»: — А что касается качества образования?
— Ухудшится, конечно. Потому что уменьшится контроль над этими учебными заведениями. А в ряде случаев (и в большом количестве, если речь идет о сельской местности) школы будут закрываться. Они и сейчас-то закрываются без всякого 83-го закона из-за подушевого финансирования. А будут закрываться еще более активно, потому что принцип рентабельности на селе работать не будет. Там не с кого брать деньги, потому как платежеспособность нашего сельского населения крайне низкая. И даже вопрос о частной школе, стоять не будет — не будет никакой.

«СП»: — Как же разговоры о модернизации и инновации образования?
— А чиновники и говорят, что это как раз делается для модернизации и инновации, потому что в этой сельской школе невозможно обеспечить надлежащий уровень обучения — нет интерактивных досок, нет компьютеров новейших. А вот в районную школу мы, мол, все это завезли! Только вот психологический момент образования и воспитания, культурный контекст — что школа значит для села, — во внимание не берется.

Дети, которых возят в район, утром сонные сели в автобус, приехали в школу (а могли и не приехать — автобус поломался), потом они ждут автобуса, чтобы уехать домой… Ни о каких кружках, нормальном общении с педагогами говорить не приходится. А в малокомплектных школах, между прочим, предусмотрен индивидуальный подход к каждому ученику. Там все — и учителя, и ученики — одна семья. Ну, понятно, что модернизаторам и инноваторам на это наплевать. Они «галочки» считают. Поэтому я и боюсь, что 83-й пройдется железной косой по нашему среднему образованию.

«СП»: — То есть образование у нас станет платным в открытую?
— Коммерческая составляющая легализуется. И это тоже один из аргументов реформаторов. Они говорят: ну, чего стесняться, образование и сейчас как бы платное в значительной степени, но это теневая плата, а мы сделаем ее легальной и будем с нее брать налоги. Но это все равно, что если бы у вас на улице украли кошелек, несмотря на существование полиции. Это же не значит, что полицию надо распустить, а с грабителя брать налоги? Наверное, как-то надо усиливать борьбу с этими явлениями.

Пока же мы тратим на образование гораздо меньше, чем все развитые страны и даже большинство развивающихся. А скоро вообще переложим эту заботу на плечи населения, которое у нас и так не очень богатое.

Требования участников митинга
— Отмена ФЗ-83, означающего фактический отказ государства от принципа общедоступного и бесплатного среднего образования;
— Отказ от принятия закона «Об образовании», вводящего понятие «образовательной услуги»;
— Повышение финансирования образования в два раза (до 8% ВВП);
— Достойная оплата труда работников образования и науки — преподавателей, воспитателей и научных работников. Отмена Новой системы оплаты труда, включение стимулирующих выплат в базовую часть зарплаты;
— Повышение стипендий до уровня прожиточного минимума, увеличение числа мест и улучшение условий в общежитиях, прозрачность бюджетов вузов;
— Выборность ректоров и деканов, увеличение числа студентов в ученых советах, признание независимых студенческих организаций;
— Отказ от закрытия «малокомплектных» школ без учета мнения родителей и учителей;
— Отмена программы «Основы православной культуры» и деидеологизация учебного процесса;
— Полная ликвидация очереди в детские сады, расширение системы доступных детских садов;
— Максимальная прозрачность и общественный контроль при реформировании образования на всех уровнях.